Инна Веселова. Всеобщая театрализация: от детских амплуа к взрослым ролям

Заимствованные из высокой театральной культуры образы детских утренников вызывают мгновенное узнавание и всплеск эмоций. Белые пачки, блестки, ушки и хвостики эмоционально «заряжены». Вспоминая себя или детей в этом виде, мы испытываем всю гамму чувств − от блаженного умиления до бессильного раздражения. Откуда пришли в наше коллективное бессознательное эти образы и связанные с ними переживания? Мы любим свое детство, несмотря на то, что в каждом костюме кроме трудов родителей было что-то методических разработок советских идеологов и негласного соревнования за престижную роль. Французский антрополог Марсель Мосс говорил о влиянии усвоенных ролей ритуала на повседневное человеческое поведение: «Огромное множество обществ пришло к понятию персонажа, роли, играемой индивидом в священных драмах, так же как и в семейной жизни».

Главной целью народного ряженья и средневекового карнавала была неузнаваемость за личиной конкретного человека. Узнаваемость масок не должна привести к узнаванию скрывшихся за ними. Наиболее эффективна в таком случае смена гендерной и возрастной роли. Однако ни в русской деревне, ни в городе дети не участвовали в масленичных и святочных бесчинствах. В наши дни именно дети и являются главными действующими лицами преображения. Вместо разнузданности народного ряженья, свободы в выборе образа карнавала или молодежного «косплея» детский утренник воплощает педагогическую мечту о чистых, белых, пушистых и упорядоченных детях.